Действительный член Морозовского клуба Гамэр Баутдинов прослеживает связь известных российских купеческих фамилий: Крестовниковых и Морозовых.
Сохранение традиций российского мыловарения.
Одним из лучших подарков для женщин, привозимых до революции из Казани, считалось «Мраморное мыло», которое производилось на семейном предприятии Крестовниковых. Вот что говорится о них в книге «Казань. Времён связующая нить», изданной к 1000-летию основания города: «Основой промышленного потенциала Казани в начале ХХ века были Алафузовские предприятия и завод братьев Крестовниковых. На них приходилось более половины валового производства всех заводов и фабрик Казани. И с каждым годом их удельный вес среди предприятий города возрастал. Например, на Крестовниковском заводе только стеариновых свечей и мыла к началу первой мировой −войны производилось в год на сумму более восьми миллионов рублей».
Родоначальником династии Крестовниковых считается купец 1-й гильдии Козьма Васильевич (1753−1814), который переселился в Москву из Переславля-Залесского. Его сыновья Александр и близнецы Ксенофонт и Константин в 1826 году перешли в 1-ю московскую гильдию, а в 1832 году они получили потомственное почётное гражданство. Годом раньше было основано товарищество «Братья Крестовниковы», открывшее конторы в более чем двадцати губернских городах России. В 1849 году оно было преобразовано в товарищество «А. Крестовников с племянниками», с 1851 года стало называться «Братья Крестовниковы», а с 1855-го − «Братья Крестовниковы и К0». Позже, уже с 1870 года это было паевое «Фабрично-торговое товарищество братьев Крестовниковых» с основным капиталом 2 миллиона рублей. Главой их предприятия являлся Александр Константинович Крестовников (1825−1881), старший внук родоначальника династии, женатый на Софье Юрьевне (Георгиевне) Милиотти.
Крупнейшим семейным предприятием Крестовниковых стал стеариново-мыловаренный, глицериновый и химический завод, открытый в Казани в 1855 году, который располагался на западном берегу озера Нижний Кабан, в слободе Плетени на Екатерининской улице (ныне улица Габдуллы Тукая). Открытие завода состоялось 28 декабря при большом стечении народа с проведением молебна и освящением. Автором проекта завода был профессор, заведующий кафедрой технологии Казанского университета, М.Я. Киттары. Затраты на строительство завода составили 30 тыс. рублей, а через год его оборот достиг 400 тыс. рублей. Первую партию свечей в январе 1856 года Николай Константинович Крестовников, другой внук основателя династии, передал казанскому губернатору генералу Ираклию А. Боратынскому, который был братом поэта Евгения А. Боратынского.
Поначалу производственная деятельность завода была достаточно скромной, но уже через 15 лет территория предприятий занимала более 22 десятин, на которых располагались пять фабричных корпусов и десятки других построек. На предприятии было занято более двух тысяч рабочих, а его продукция, согласно «Татарской энциклопедии», выражалась в следующих цифрах: в 1913−1914 гг. было произведено 639 тысяч пудов свечей (более 42 % общероссийского производства), 498 пудов мыла (8,4 % в 1908 году), 311 тысяч пудов олеиновой кислоты, 133 тысячи пудов глицерина. Всё это поставлялось не только в российские регионы, но и за рубеж, том числе в Англию, Францию, Германию. Крестовниковы участвовали в известных международных выставках, получая на них заслуженные награды. С их заводом была связана работа выдающегося химика-органика А.Е. Арбузова, позже академика, братьев-химиков Зайцевых и других. После революции предприятие Крестовниковых было национализировано и получило имя Мулланура Вахитова. Ныне это А/О «Нэфис Косметикс».
Здание фабрики братьев Крестовниковых откроется в Казани после реставрации в 2023 году.
Что касается самих Крестовниковых, то в Казани всегда находился кто-то из них, проживая в деревянном двухэтажном доме прямо на территории предприятия. Там же располагалась контора завода. В 1859 году внуки основателя династии создали «Товарищество Казанского кожевенного завода на паях». В 1866 году один из них, Николай Константинович Крестовников (1831 – ок. 1907), вместе с некоторыми казанскими предпринимателями выступил инициатором открытия в Казани Купеческой торговой биржи, а три года спустя – газеты «Казанский биржевой листок», которую издавала сама Биржа. В её состав входил также и его брат, Иосиф Константинович Крестовников (ок. 1836–1914), управлявший до конца своих дней химическим заводом. Оба брата хорошо знали химию и оставили также заметный след в благотворительных делах, причём не только в Казани, но и в Москве на попечительство о бедных и нужды раненых в Первой мировой войне. В 1899 году при Бирже было создано отделение «Общества содействия русской промышленности», которое одно время возглавлял тот же Н.К. Крестовников.
С Казанью какое-то время был связан и Григорий Александрович Крестовников (1855–1918), сын Александра Константиновича, старшего брата Н.К. Крестовникова. После окончания естественного отделения физмата Московского университета со специализацией по органической химии Г.А. Крестовников, будучи инженером-химиком, работал в 1878–1879 гг., по приглашению его дяди Иосифа Константиновича, на Казанском химическом заводе, а затем он стал совладельцем этого завода. Но его всё больше тянула к себе Москва, где ждала его жена Юлия Тимофеевна, сестра знаменитого позже Саввы Морозова. К тому же в Москве у Крестовниковых тоже было своё дело: здесь им принадлежала бумагокрасильная фабрика, а также ткацкая и прядильная фабрика в селе Поляна Московского уезда при станции Лобня. В 1861 году фирма братьев получила статус «поставщиков Двора Его Императорского Величества» с правом помещать «на вывесках и изделиях» изображение государственного герба.
Морозовы
«Патриархом» этой купеческой династии является Савва Васильевич Морозов (1770–1860). Бывший крепостной из села Зуево (ныне часть подмосковного города Орехово-Зуево), он, благодаря своему проницательному уму и недюжинным способностям, сумел наладить собственное дело, выкупить из крепостной зависимости всю свою семью, а затем значительно расширить производство. Морозов перенёс его на другой берег реки Клязьмы, в местечко Никольское, где со временем были построены крупные текстильные фабрики и создано Товарищество Никольской мануфактуры «Савва Морозов сын и К0».
Ранее он выделил долю старшему сыну Елисею, сын и наследник которого Викул Елисеевич Морозов расширил дело, и Викуловская мануфактура почти на равных конкурировала с другими морозовскими мануфактурами. Неутомимый Савва Васильевич позаботился и о втором сыне, Захаре, приобретя для него в местечке Глухово (ныне в составе подмосковного города Ногинска) недвижимость, на базе которой Захар Саввич вместе с сыновьями (Захаровичи) создал Компанию «Богородско-Глуховской мануфактуры». Третий сын С.В. Морозова, Абрам, рано умер, но 85-летний Савва Васильевич сделал всё возможное для будущего своих внуков – Абрамовичей. Поняв транспортно-экономическое значение открытой в 1851 году железнодорожной линии Петербург–Москва, он, при помощи своих сыновей Ивана и Тимофея, приобрёл землю и постройки в Твери, и уже усилиями его внуков здесь было создано Товарищество «Тверской мануфактуры».
Таким образом, сформировалась практически целая текстильная империя Морозовых, на фабриках которой вырабатывалось почти 10 процентов всего российского текстиля. Причём самого высокого качества, которого добивались фабриканты Морозовы. Правда, борьба за качество продукции порой велась путём наложения штрафов, что приводило к эксцессам со стороны как хозяев, так и рабочих. Наиболее наглядным примером этого явилась первая крупная в России «Морозовская стачка» в 1885 году на Никольской мануфактуре.
Как бы то ни было, имя Морозовых, благодаря их деятельности в разных направлениях, повсюду было на слуху. Вот что об этом писал исследователь истории дореволюционного купечества П.А. Бурышкин: «На первом месте надо поставить пять семей, которые из рода в род сохранили значительное влияние, либо в промышленности, либо в торговле, постоянно участвовали в общественной – профессионально-торговой и городской деятельности, и своей жертвенностью, или созданием культурно просветительских учреждений обессмертили своё имя. Это были Морозовы, Бахрушины, Найдёновы, Третьяковы и Щукины».
Представители 4-х ветвей Морозовых.
Почти все Морозовы со временем обосновались в Москве. Достаточно сказать, что в Первопрестольной с их именем связано примерно 70 особняков, из которых треть передали на благотворительные дела (строительство храмов и их убранство, лечебницы, приюты, училища для сирот и т.д.). Другая треть их зданий была передана городу (школы, вузы, больницы), а остальное они использовали для себя, покупая или перестраивая жилые дома с привлечением наиболее известных архитекторов. В этом смысле морозовское наследие поражает до сих пор.
Первым в Москву в 1825 году переехал сам Савва Васильевич Морозов, поселившись в Заяузье, в Ямской слободе, недалеко от Рогожского старообрядческого центра, поскольку Морозовы были староверами. Он приобрёл большой участок в нынешнем Шелапутинском переулке, где построил особняк и открыл фабрику. Однако вскоре эта фабрика прекратила работать, поскольку стало ясно, что лучше сосредоточить главные усилия на Никольской мануфактуре, нежели конкурировать с другими московскими предпринимателями. А сам морозовский особняк сохранился, недавно его отреставрировали, и теперь здесь размещается депозитарий Государственного литературного музея.
Богатейшее архитектурно-культурное наследие детей и внуков Саввы Морозова сохранилось в Москве, Твери, Орехово-Зуеве, Богородске (Ногинске) и других местах Подмосковья. Но это отдельная большая тема.
Что касается жены Григория Крестовникова, то она, Юлия Морозова, была четвёртой дочерью Тимофея Морозова, последнего сына Саввы Васильевича.
Юлия Тимофеевна Морозова.
Когда Морозов-старший переселился в Москву, он взял с собою трёх малолетних сыновей: Абрама, Ивана и Тимофея, поскольку старшие Елисей и Захар уже сами занимались производственными делами. Иван женился и поселился в приобретённом особняке. Рано умер сын Абрам, а затем, в 90-летнем возрасте, скончался и сам Савва Васильевич. Ему наследовал Тимофей (1823–1889), владелец как Никольской мануфактуры, так и московского особняка отца.
В 1846 году он женился на 16-летней Марии Фёдоровне из рода Симоновых (1830–1911). Историк А.Н. Боханов сообщает о том, что она была дочерью «богатого московского купца, фабриканта Ф.И. Симонова, происходившего из казанских татар, принявших православие». «Отпечаток Азии» так и остался на облике их детей: дочерей Анны (1849–1924), Алевтины (1850–1876), Александры (1854–1903) и Юлии (1858–1920). Но особенно выразительным было лицо их сына Саввы (1862–1905), о котором его внук, тоже С.Т. Морозов писал так: «А Савва Тимофеевич выглядит на снимке этаким татарином, азиатом: скуластый, темноволосый, усы и бородка коротко подстрижены. Ему бы впору пришлась тюбетейка и цветастый стёганый халат».
Семья
Имея большое семейство, супруги Морозовы решили поменять местожительство и приобрели большую усадьбу в Трёхсвятительском переулке, с видом на Московский Кремль. Территория усадьбы простиралась до Покровского бульвара, где особняки под номерами 7 и 9 (в перестроенном особняке под № 7 ныне располагается посольство Исламской Республики Иран) принадлежали Крестовниковым. Об их знакомстве с Морозовыми в своих воспоминаниях рассказала Мария Александровна Гарелина, сестра Григория Крестовникова. В юности молодые люди из обеих семей симпатизировали друг другу, вместе ездили в Орехово и даже совершили вместе с родителями двухмесячное путешествие по Европе. Мария и Татьяна Крестовниковы, Юлия Морозова и её братья Савва и Сергей часто встречались в Москве, проводили совместные вечера, балы, бывали в театре и, в конце концов, 23-трёхлетний Григорий Крестовников попросил руки 20-летней Юлии Морозовой.
Григорий Александрович Крестовников с женой Юлией Тимофеевной (урожд. Морозовой).
Венчание прошло 11 июня 1878 года в единоверческом храме (единоверие было попыткой найти компромисс между верующими Синодальной церкви и староверами). Пара была на загляденье хороша. Как отмечала Гарелина, Юлия Тимофеевна «считалась чуть ли не самой хорошенькой барышней в Москве», и вот что она написала о женихе: «Такого хорошего брата и сына редко можно было встретить. Характером и лицом он был скорей похож на мать, но всё это было как-то смягчено. Мягкость и доброта отца перешли к нему».
Мария Фёдоровна, богатая мать Юлии, не дожидаясь, пока зять прочно встанет на ноги, выкупила для молодых особняк, который примыкал к усадьбе Морозовых со стороны Покровского бульвара (ныне под № 12). Такое соседство ещё больше сблизило мать и дочь, тем более что у других дочерей Марии Фёдоровны были свои семьи, обременённые бытовыми и личными проблемами. Семья Григория и Юлии Крестовниковых тоже стала разрастаться. Родились дочери Софья, Мария, Алевтина и сыновья Александр, Тимофей, Григорий.
Между тем их отец, Григорий Александрович Крестовников, начал делать успешную карьеру, оставаясь членом семейной фирмы, находившейся в Казани. Вначале он состоял членом правления Московско-Курской железной дороги, а затем, в 1887 году был избран директором правления, фактически главой семейной фирмы – Фабрично-торгового товарищества братьев Крестовниковых (правление находилось в Москве). В 1892 году он основал Московское товарищество механических изделий (завод в Подольском уезде, правление в Москве), а в 1894 году получил звание мануфактур-советника. Он был ещё и крупным общественным деятелем – избирался в разные общества и учреждения: член правления Московско-Кавказского нефтепромышленного товарищества (1902–1912), председатель совета Московского купеческого банка (1903–1917), председатель торгово-промышленной партии (1905–1906), председатель Московского биржевого комитета, член Совета съездов предпринимателей, один из учредителей Торгово-промышленной партии (1905–1915).
Но самое высокое звание он получил в 1906 году, когда Г.А. Крестовникова, как выборного члена от Московского биржевого комитета, включили в состав Государственного совета Российской империи по вопросам торговли и промышленности.. В 1913 году Крестовников получил чин действительного статского советника, а в 1910 году был возведён в потомственное дворянство.
Его супруга Юлия в начале занималась детьми, вырастила и воспитала их. Как и родители, они стали пайщиками Никольской мануфактуры. Сыновья нашли своё призвание, а дочери вышли замуж за представителей известных семей. Их мать зиму проводила в Москве, а лето – на даче в тогдашнем подмосковном Царицыне (дача на сохранилась). Другая дача Крестовниковых находилась в подмосковном Загорье, и Юлия Тимофеевна в 1897 году купила здесь участок земли для обустройства лечебницы, а на средства нескольких семей Крестовниковых содержалась местная церковно-приходская школа. В 1960 году деревня Загорье была включена в состав города Москвы, и сейчас здесь, на бывших землях Крестовниковых, находится Всероссийский селекционно-технологический институт садоводства.
В конце 90-х годов ХIХ века Юлия Тимофеевна обезножила и могла передвигаться только в инвалидной коляске. Однако болезнь не сломила её, и все свои силы она направила на благотворительную деятельность, являясь членом попечительского совета о бедных Хитрова рынка, который находился в двух шагах от её усадьбы, построила рядом несколько домов для бездомных. Состояла попечительницей Симоновской школы рукоделия на Арбате, при которой был устроен интернат, где жили ученицы, обучавшиеся в течение четырёх лет портновскому делу. Её родители, увидев активность дочери в благотворительных делах, поручили Юлии Тимофеевне распоряжаться семейными средствами, выделяемыми на эти цели.
В мае 1905 года семью постигло страшное несчастье. Во французском городе Канны скончался брат Юлии, Савва Тимофеевич Морозов, строитель Московского Художественного театра. И до сих пор точно неизвестно, было ли это самоубийство или убийство. Горю его матери, сестёр Анны и Юлии и брата Сергея не было границ, и они решили посвятить памяти Саввы ряд благотворительных дел, которыми руководила Юлия Тимофеевна.
В 1908 году на её средства (50 тысяч рублей) был построен и полностью оборудован каменный двухэтажный корпус Старо-Екатерининской больницы (ныне МОНИКИ) для хронических больных на 54 койки. Затем она инициировала строительство ещё двух корпусов: для нервных больных в память брата и родильного приюта на 74 койки в память сестры Алевтины, которые были открыты в 1909 году. Благодаря вкладу дочерей Давида Абрамовича Морозова был надстроен третий этаж, и число коек возросло до 104-х. Юлия Тимофеевна выделяла также деньги для устройства кабинетов в Яузской больнице.
В том же году от имени матери она заявила о желании безвозмездно построить ночлежный дом на 800 человек, и в следующем году было выстроено пятиэтажное здание на улице Пресненский вал, что позволило обеспечить жильём приезжающих на заработки людей.
В 1911 году умерла мать Юлии, которая оставила после себя состояние в 30 миллионов рублей. И уже в феврале 1912 года её дочь обратилась в Городскую думу с просьбой во исполнение завещания матери приступить к строительству «Биржы труда памяти Тимофея Саввича Морозова», её отца. Через два года биржа в районе Каланчёвки, близ Казанского вокзала была открыта.
Первая мировая война и революция 1917 года сначала затормозили, а затем и вовсе прервали созидательную деятельность многих купеческих семей, включая Морозовых и Крестовниковых. Их предприятия были национализированы, дома конфискованы, многие из них были лишены крова. В 1918 году умер Григорий Александрович Крестовников, погребённый на кладбище Донского монастыря Москвы, а через два года скончалась и Юлия Тимофеевна, которую похоронили на кладбище Покровского монастыря. Из их детей Софья осталась в России, Мария, Александр и Тимофей эмигрировали, ранее умерли Алевтина и Григорий. Так была перевёрнута ещё одна страница из истории российского предпринимательства и благотворительности.
Профессор Гамэр Баутдинов
8 июля 2021г.
