Гуляя по центру Москвы, я время от времени захожу в Леонтьевский переулок, где находится бывший особняк Ивана Викуловича Морозова под номером 10. И почти рядом с ним – Кустарный музей, который создал его дядя Сергей Тимофеевич Морозов. С потерей здания этого музея мы почти смирились, поскольку оно давно уже передано хореографическому ансамблю «Берёзка», а музейная экспозиция вывезена в фонды другого музея.
Больше волновала судьба особняка Ивана Викуловича, так как в течение нескольких лет он стоял пустым, а затем там начались ремонтные работы. Однажды мне удалось попасть в пустовавшее здание, в котором был выключен свет, что не позволило как следует его осмотреть.
А совсем недавно, тёплым летним вечером я подошёл к этому особняку и увидел табличку – посольство Государства Катар. Невольно вспомнилась любопытная история этого особняка. И хотя я не раз писал об этом, напомню лишь отдельные моменты.
Известно, что многодетная семья Викула Елисеевича Морозова и его жены Евдокии Никифоровны жила во Введенском переулке (ныне Подсосенский переулок, 21, недалеко от Курского вокзала). Но в конце 1894 года внезапно скончался глава семейства, за которым в мир иной последовала и его жена.
После смерти родителей семейное дело возглавил Алексей Викулович, которому достался и особняк во Введенском переулке. Однако он, как и дед Елисей Саввич, довольно скоро охладел к делам мануфактуры, поскольку его полностью захватила страсть к коллекционированию. В 1900 году Алексей Морозов окончательно отошёл от дел семейной мануфактуры, хотя он, как и его братья и сёстры, оставался её пайщиком. С того времени фактическим руководителем мануфактуры стал его брат Иван Викулович Морозов. Но до этого в его жизни произошло несколько важных событий.
Через полгода после смерти отца 29-летний Иван женился на любимой женщине – 20-летней Варваре Александровне Вороновой, балерине Большого театра. Полагают, что он не мог сделать этого прежде из-за неприятия родителями подобных браков. Для молодой семьи потребовалось отдельное жильё, и Иван Викулович в 1895 году купил особняк в Леонтьевском переулке, что за дворцом Московского генерал-губернатора на Тверской. Для реконструкции особняка, построенного известным архитектором А.С. Каминским, он пригласил «семейного» архитектора Морозовых Франца Шехтеля. Тот творчески подошёл к делу и не стал трогать выразительный наружный декор особняка, а лишь расширил его в глубь двора. Здесь же он создал площадку для гуляния детей, для которых было отведено целое крыло здания. В интерьере дома Шехтель сохранил прежнюю парадную лестницу, но внёс немало изменений в украшение залов и отдельных комнат. В белокаменном зале обращал на себя внимание резной мраморный камин, декорированный цветами и фигурами причудливых животных. Здесь проходили приёмы и устраивались балы, на которых царила хозяйка Варвара Александровна. Столовая была отделана деревом, а просторный кабинет хозяина явно выдавал его личные пристрастия – к разведению лошадей: он была наполнен их изображениями в виде бронзовых фигурок, рисунков, фотографий.
У супругов Морозовых родились четверо детей: Фёдор, Ольга, Кирилл и Вера. Воспитывали их строго, под присмотром нянек и гувернанток – француженок и англичанок. Потом мальчики и девочки учились в гимназии. О том, как протекал день самого хозяина особняка, вот что писала Е.Н. Савинова на основании рассказов его родственников: «Сдержанный, если не сказать мрачный, Иван Викулович следовал в своей повседневной жизни заведённому однажды порядку. В шикарном семейном доме в центре города, перестроенном для него в 1896 г. архитектором Шехтелем, его личные апартаменты находились на втором этаже, куда дозволялось входить только супруге». Упомянув его детей, Савинова продолжает рассказывать, «как их элегантный отец около восьми часов утра выходил из своей спальни, следовал через галерею зимнего сада, мимо бильярдной и спускался по двухмаршевой мраморной лестнице, покрытой красным ковром, на первый этаж дома. Пройдя через большую, украшенную старинными гобеленами парадную гостиную, он устраивался в маленькой семейной столовой, куда ему приносили, вместе с утренними газетами, всегда один и тот же завтрак. Ровно в половине десятого к дому подъезжал экипаж с кучером, одетым в зелёный кафтан с серебряными пуговицами, и Морозов отбывал в контору на Варварке. Если не приходилось ехать в Орехово-Зуево, то к часу дня он возвращался домой обедать».
Эта характеристика во многом объясняет то, что И.В. Морозов был человеком весьма деятельным и точным. Он сумел проявить себя в разных сферах, в том числе общественной. После успешного окончания университета Иван Морозов получил степень кандидата правоведения, его способности были по достоинству оценены. В 1897-1900 гг. он избирался гласным Московской городской думы, был также выборным Московского биржевого комитета, вершившего дела всего купечества.
Постоянная связь с Никольским и активное участие Морозова в успешном управлении Викуловской мануфактурой сопровождалось его широкой благотворительной деятельностью. В этом Иван Викулович преуспел, пожалуй, как никто другой из Викуловичей. Вспомним хотя бы его бескорыстную помощь в создании знаменитой футбольной команды «морозовцев» – КСО (Клуб-спорт «Орехово), для которой были построены две спортивные арены: сначала в Парке для народного гулянья при фабриках гг. Морозовых (позже Парк 1 Мая), а затем там, где ныне располагается стадион «Знамя труда». По другую сторону железной дороги на средства И.В. Морозова было возведено новое здание училища, где потом разместилась средняя школа № 1.
Вместе со своими братьями и сёстрами он принимал участие в сооружении и финансовой поддержке ряда других социально значимых объектов в Никольском, Зуеве, Орехове. Это и больница, названная затем второй городской, и Парк гг. Морозовых (совместно с Тимофеевичами), и старообрядческий храм Рождества Богородицы на Кузнецкой улице, освящённый в обновлённом виде в декабре 1913 года.
То же самое происходило и в Москве, где Иван Викулович был почётным попечителем 2-го Тверского попечительства о бедных. Вместе с братом Алексеем он исполнил завещание отца, который оставил 400 тысяч рублей на строительство больницы (архитектор И.А. Иванов-Шиц). Теперь это Морозовская детская городская клиническая больница, являющаяся одним из крупнейших в стране медицинских центров.
Иван Морозов, его братья и сёстры взялись за возведение Воскресенско-Покровского храма поморского согласия – первого после того, как в 1905 году царь издал «Высочайший указ об укреплении начал веротерпимости». Строительство храма поручили Илье Евграфовичу Бондаренко, по проекту которого в Зуеве был расширен и реконструирован храм Рождества Богородицы. Как вспоминал сам архитектор в мемуарах, в правлении Викуловской мануфактуры по поводу строительства московского храма ему сказали: «Вот Вы, говорят, крепко знаете Русь, так вот церковку нам выстройте, чтобы она была наша, своя, родная!… Никакой сметы не нужно, сколько нужно, столько и будет стоить, только чтобы было хорошо!». Освящение храма в Москве состоялось 8 июня 1908 года. В торжественной церемонии по этому случаю принял участие и ореховский хор беспоповцев (этот храм, в котором продолжаются реставрационные работы, находится по адресу Токмаков переулок, 17, недалеко от станции метро «Бауманская»).
Однако всё изменилось в жизни Морозовых и многих других предпринимателей после революции 1917 года. Вся их собственность была национализирована, в том числе и особняк Ивана Викуловича в Леонтьевском переулке, а его семье оставили лишь одну комнату во флигеле.
Морозовский особняк был отдан посольству Германии, после того как оно лишилось прежнего здания в Денежном переулке, где в июле 1918 года был убит германский посол граф Вильгельм фон Мирбах. Немцы обосновались в новом здании в Леонтьевском переулке, Постоянно рос штат посольства, поскольку хорошо развивались торгово-экономические отношения между СССР и Германией. В апреле 1922 года на Генуэзской конференции был подписан Рапалльский договор между РСФСР и Веймарской республикой о восстановлении между ними дипломатических отношений и урегулировании всех спорных вопросов.
После прихода к власти Гитлера германское посольство и его сотрудники были основными поставщиками информации в Берлин, поскольку немецкие дипломаты уже знали, что вскоре начнётся война Германии против СССР. О косвенных признаках приближения роковых событий поведал недавно журнал «Международная жизнь». Оказывается, что сам германский посол в Москве Вернер граф фон дер Шуленбург часто ездил в Берлин и будто бы уговаривал Гитлера не начинать войну на Восточном фронте. Другие дипломаты германского посольства начали отправлять членов своих семей и даже мебель на родину, а их жёны скупали в комиссионках всё то, что могло им пригодиться дома. Жители же домов, стоявших вблизи посольства Германии в Леонтьевском переулке, замечали, как в его дворе беспрерывно жгли какие-то бумаги. Не могло быть сомнений в том, что дипломаты избавлялись таким образом от ненужных документов. И к маю 1941 года Гитлер принял принципиальное решение о начале войны против СССР.
В ночь на 22 июня посол Шуленбург получил из Берлина телеграмму с текстом ноты об объявлении войны Советскому Союзу. В половине шестого утра, через два часа после начала военных действий, он был принят в Кремле и вручил ноту наркому иностранных дел СССР Вячеславу Молотову. Переводчик советской стороны Павлов записал, что Шуленбург от себя лично добавил, что считает решение Гитлера безумием. После начала войны посол Шуленбург со всем штатом посольства был интернирован и затем через Турцию передан немецкой стороне в обмен на советских дипломатов из Берлина. В 1944 году бывший посол стал участником заговора против фюрера и был казнён.
А в истории морозовского особняка в Леонтьевском переулке, где размещалось прежде посольство Германии, открылась новая страница. В годы Великой Отечественной войны здесь работало Совинформбюро (Советское информационное бюро) — информационное ведомство, образованное при СНК СССР 24 июня 1941 года. Вначале сводки Совинформбюро Юрий Левитан зачитывал из здания Радиокомитета на Пушкинской площади. Но с наступлением немцев на Москву многие ведомства были эвакуированы в глубь страны. Радиокомитет оказался в Куйбышеве, а Совинформбюро — сначала в Свердловске, а потом тоже в Куйбышеве. Однако, несмотря на смену адресов, Левитан по-прежнему читал сообщения, начиная с сакраментальной фразы «Говорит Москва!».
После возвращения в столицу Совинформбюро обосновалось в морозовском особняке в Леонтьевском переулке, откуда миллионы граждан узнавали о том, что происходило на военных фронтах, слышали сводки и другие важные сообщения.
После войны сюда въехало посольство Германской Демократической Республики, образованной в 1949 году. В перестроечные годы тут было посольство Республики Куба, затем банк, ВАО «Интурист». А потом начался долгий ремонт здания, и теперь на нём можно видеть герб Государства Катар, где в ноябре-декабре этого года должен пройти чемпионат мира по футболу.
Здание в Леонтьевском переулке – не единственное из морозовских особняков, где ныне размещаются иностранные дипломатические представительства. В бывшем особняке Маргариты Кирилловны, супруги Михаила Абрамовича Морозова из Тверских, находится посольство Дании. Особняк Давида Абрамовича Морозова, тоже из Тверских, занимает посольство Кипра. Посольство Мали расположено в особняке семьи Карповых из Тимофеевичей. Особняк семьи Назаровых, глава которой Александр Александрович был женат на Александре Тимофеевне Морозовой, отдан посольству Таджикистана, а в особняке Саввы Тимофеевича Морозова на Б. Никитской ныне находится официальная резиденция турецкого посла.
Всё это свидетельствует о том, насколько добротными были те здания, которые приобретали или строили Морозовы в Москве.
Действительный член Морозовского клуба,
профессор Гамэр Баутдинов.
Фото автора.
15.09.2022г.
